Не упустить драгоценное время

Елена Бондаренко, сурдопедагог
Специалисты отмечают, что количество детей с речевыми патологиями в последние годы растет, и причин тому несколько. Одна из них — увеличение количества кохлеарных имплантаций детям с тяжелыми нарушениями слуха. Этот факт не может не радовать, однако сама операция — это только половина дела. Слухоречевая реабилитация необходима всем, но в регионах ее возможности не всегда сопоставимы со столичными центрами. О том, как помогают слабослышащим детям и детям после кохлеарной имплантации в Воронеже, а также о личном профессиональном опыте и эффективных приемах реабилитации в интервью SurdoInfo рассказала сурдопедагог Елена Бондаренко.
— Расскажите немного о себе. Как давно вы работаете сурдопедагогом? Почему выбрали эту специальность?

— В профессию я пришла 25 лет назад. Так сложилась судьба, что мой папа был глухим, а мама слабослышащая. В 90-е годы я устроилась работать воспитателем в детский сад для неслышащих детей. У меня легко получалось находить контакт с детьми, я понимала их потребности, помогала. И уже буквально через год заведующая предложила мне получить образование дефектолога-сурдопедагога. Я поступила в Московский Государственный открытый педагогический университет имени М. А. Шолохова, параллельно с учебой стажировалась у наших воронежских специалистов, и еще через год уже вела занятия для детей в группах.

Сейчас в Воронежском областном детском лечебно-реабилитационном центре «Парус Надежды» я работаю со всеми категориями детей, имеющих те или иные нарушения слуха: с глухими, слабослышащими, детьми после кохлеарной имплантации, теми, кто имеет сопутствующие нарушения, а таких очень много. Часть из них прооперированы и имеют кохлеарные импланты, есть дети, которые носят слуховые аппараты.
— Методов слухоречевой реабилитации детей довольно много. Как считаете, какие из них дают наиболее ощутимый результат?

— Успех реабилитации зависит от ряда факторов. Ключевыми из них являются возраст ребенка, в котором были диагностированы нарушения слуха, своевременное слухопротезирование или операция по кохлеарной имплантации, индивидуальные особенности здоровья и развития. Но, безусловно, лучший результат даёт непрерывная комплексная реабилитация. Примерно семь лет назад я и мои коллеги организовали в Воронеже развивающее пространство, которое впоследствии получило название Логоклуб. Там слабослышащие дети и дети после КИ могут посещать разносторонние занятия со специалистами. У нас работают сурдопедагоги, логопеды, дефектологи, тренеры по адаптивной физкультуре и нейрогимнастике, нейропсихолог и психологи. Это логопространство включает в себя и сообщество родителей, которые заинтересованы в развитии своих детей и прилагают максимум усилий, чтобы они не отставали от своих сверстников.
— В чем, по-вашему, преимущество такого объединения?

— Логоклуб отличает то, что все специалисты, работающие в нем, настоящие энтузиасты, с огромным желанием помочь детям. Мы постоянно занимаемся саморазвитием, учимся и все новые практики привносим в свою работу. Занятия проводятся и индивидуально, и в группе. На них приходят не только дети с нарушениями слуха, но и те, кто имеет любые речевые патологии. Мы используем методики как классической дефектологии, так и все новые продуктивные техники.
Детям нравится, что занятия проходят в игровой форме, с использованием большого количества разнообразных игровых пособий. Родители тоже отмечают эффективность такой помощи, поэтому, как правило, после первого занятия остаются с нами до конечного результата.

— Вы как специалист сурдопедагог на какие проблемы хотели бы обратить внимание при работе со слабослышащими детьми?

— Есть дети без сопутствующих нарушений, которые при своевременном слухопротезировании или операции по КИ и последующей грамотной реабилитации догоняют в слухоречевом развитии своих слышащих сверстников. Серьезные сложности возникают при поздней кохлеарной имплантации в возрасте после 4-х лет. К этому моменту уже пройдены критические возрастные периоды, когда речь усваивается спонтанно. И тут важно понимать, что если коммуникация (хоть какая-то альтернативная) отсутствует до 4 лет или она есть, но на уровне естественных бытовых жестов, то можно с уверенностью говорить о сопутствующем нарушении коммуникации.

Часто родители даже и не подозревают о том, что есть сопутствующие нарушения, а просто ждут школьного возраста и уверены, что с течением времени ребенок наверстает все упущенное и будет учиться в массовой школе. А когда понимание приходит, то бывает очень жалко упущенного времени.

Часто у ребенка с нарушениями слуха вовремя не выявляются сочетанные нарушения, потому что они никак не связаны со слухом, кохлеарным имплантом и качеством его настройки. Обращают внимание только на ведущее нарушение — слух. А ведь вполне может быть и речевое нарушение, и поведенческие, и психоэмоциональное — не как следствие нарушения слуха, а обособленное. И эта проблема требует комплексной диагностики и комплексного педагогического коррекционного подхода.
— Чего, на ваш взгляд, не хватает в вашем регионе для полноценной реабилитации детей с нарушениями слуха?

— Самая главная проблема, и не только в нашем регионе, но и по всей стране, — это кадры. Не секрет, что сурдопедагогов, дефектологов не хватает. Очевидно, что реабилитационных курсов условно два раза в год ребенку недостаточно для успешного развития и формирования правильной речи.

— Что в регионах могло бы помочь семьям, где воспитываются слабослышащие дети и дети после кохлеарной имплантации?

— Мне кажется, отчасти проблему могут решить дистанционные методы реабилитации. Кроме очного формата работы я провожу обучающие онлайн-марафоны для родителей, которые воспитывают как детей с нарушениями слуха, так и тех, у кого есть проблемы с речью вообще. Все они включают в себя основу — развитие слухового восприятия и слухового внимания. Это база, на которой строится дальнейшее развитие речи и понимания детей и с нарушениями слуха, и с другими патологиями. Поскольку ребенок должен научиться различать звуки на слух, их локализацию, тренировать слуховое внимание и так далее.

Если возраст и уровень развития ребенка позволяет, он усидчив, то с ним можно проводить и онлайн-занятия. В этом направлении я имею большой опыт. Кроме этого, я давно практикую так называемое онлайн-сопровождение детей.
— Расскажите подробнее, в чем разница онлайн-занятий и онлайн-сопровождения?

— Онлайн-занятия — это непосредственные занятия по видеосвязи с самим ребенком. Если говорить про слабослышащих детей или детей после кохлеарной имплантации, то такой формат работы возможен уже на финальных стадиях реабилитации, когда сформировано слуховое восприятие и слуховое внимание.
Кроме очного формата работы я провожу обучающие онлайн-марафоны для родителей, которые воспитывают как детей с нарушениями слуха, так и тех, у кого есть проблемы с речью вообще. Все они включают в себя основу — развитие слухового восприятия и слухового внимания. Это база, на которой строится дальнейшее развитие речи и понимания детей и с нарушениями слуха, и с другими патологиями.
Чтобы определить подходящий формат работы, для начала мы встречаемся с родителями. Предварительно они заполняют специальную анкету и присылают нужные мне видеоматериалы. Я всё это изучаю, отмечаю для себя особенности развития ребенка, его возможности на данном этапе. И затем мы уже решаем, будут ли это непосредственно онлайн-занятия с ребенком или это будет онлайн-сопровождение.

— А в чем особенность онлайн-сопровождения? Кому оно подходит?

— Главным образом, я рекомендую онлайн-сопровождение детям, имеющим тяжелые патологии и сопутствующие нарушения. Я считаю такие наставнические консультации и занятия очень продуктивными.

Онлайн-сопровождение строится следующим образом. Каждую неделю мы дистанционно по видеосвязи встречаемся с родителем. Я даю задания для ребенка, объясняю, что и как нужно делать, на что обращать внимание. Далее всю неделю мама дома самостоятельно занимается с ребенком, следуя инструкциям и плану, который мы предварительно составили. Потом мы снова встречаемся, и родитель рассказывает, что за это время удалось сделать, какие были
сложности, что получилось, а что нет. Присылает видеозаписи результатов работы, чтобы я могла оценить эффективность занятий и при необходимости скорректировать задания. После каждого общения с родителем я пишу программу на следующую неделю, и мама с полным пакетом инструкций вновь на неделю погружается в реабилитацию своего ребенка. Таким образом мы строим сотрудничество между сурдопедагогом и родителем для достижения общей цели.
Здесь, конечно, очень много зависит от родителей, от их функциональности, от их готовности работать дома, от их ресурсов и, безусловно, желания помочь ребенку. Если это есть, такой формат работы очень продуктивен! Педагог, специалист направляет, задает курс, а родитель дома выполняет технические вещи. Потому что часто бывает, что у родителей есть огромное желание, но нет знаний: они не понимают, с чего начать, как организовать эту работу, порой начинают заниматься совершенно ненужными вещами.

— Что для вас как сурдопедагога является главной целью в работе со слабослышащими детьми?

— Для меня самое важное в работе — это ребенок. Именно его я ставлю
во главу угла любой реабилитации. Только мы, взрослые, ответственны за его судьбу, за то, каким он вырастет, чему научится. Поэтому призываю всех специалистов быть как можно внимательнее к проблемам наших маленьких пациентов, убеждать родителей своевременно обращаться за профессиональной помощью врачей, сурдопедагогов, дефектологов, чтобы не терять драгоценное время.
Подпишитесь на нашу рассылку, чтобы быть в курсе последних новостей.
Нажимая на кнопку, вы даете согласие на обработку персональных данных и соглашаетесь c политикой конфиденциальности