Дефектология научила меня терпению, принятию и гуманности

Екатерина Андреева — дефектолог, логопед. Без малого 20 лет она помогает детям с нарушениями слуха. Временная, как казалось когда‑то Екатерине, работа в специализированном детском саду спустя годы превратилось в неотъемлемую часть жизни, без которой она уже не представляет себя. Маленькие пациенты любят Екатерину Львовну за умение интересно играть, а родители не скрывают радости, услышав от малыша с нарушением слуха первые четкие и осознанные слова.

Несмотря на большой практический опыт, Екатерина Андреева не перестает учиться сама, а параллельно участвует в образовательных проектах, где делится знаниями с коллегами и родителями, воспитывающими слабослышащих детей. Узнаем и мы, какие игры помогут активизировать сенсорные системы ребенка, как запахи влияют на способность малыша запоминать новые слова, и в чем особенность «метода постепенного погружения».

— С какими проблемами чаще всего к вам обращаются родители?

— Чаще всего ко мне обращаются родители детей с нарушениями слуха, которые уже прошли какой‑то путь со своим ребенком, но не увидели результата. В большинстве своем это семьи, где у детей, помимо нарушения слуха, есть и другие проблемы. Наиболее сложным в работе с такими семьями является долгое принятие ими этих проблем и понимание долгосрочности работы.

— В каких случаях, на ваш взгляд, слухоречевая реабилитация будет проходить эффективнее и быстрее?

— Успех слухоречевой реабилитации ребенка зависит от активного участия семьи в этом процессе, тщательной и глубокой диагностики ребенка сурдопедагогом, выбора методики обучения, умения педагога коммуницировать с семьей, объяснять задачи тех или иных методов обучения. Важно уметь показать родителю даже небольшую динамику в развитии и тем самым способствовать его активному подключению к реабилитационному процессу.
Еще один немаловажный момент — адекватное слухопротезирование. Сурдопедагог — тот самый человек, который может в процессе занятий заметить тонкости настройки СА или КИ, зафиксировать свои наблюдения, сообщить об этом родителям или врачу-­сурдологу, который при необходимости внесет корректировки в настройки аппаратов.

— Безусловно, при работе с детьми, особенно имеющими комплексные нарушения, невозможно без индивидуального подхода. Тем не менее, можно ли сказать, на каких общих принципах вы строите работу с маленькими пациентами? Как удается наладить контакт с ребенком, заинтересовать, привлечь его внимание?

— В работе я всегда иду от интереса ребенка. Свой метод сама для себя называю «методом постепенного погружения». Как во время диагностики, так и на занятиях всегда стараюсь быть на уровне ребенка. Это касается, в том числе, и физического общения, то есть опускаюсь на колени или сижу на стульчике, чтобы был прямой зрительный контакт, и малыш не ощущал давления из-за разницы в росте. Знание онтогенеза, а также специфики развития ребенка с нарушением слуха позволяет строить работу, опираясь на ведущую деятельность в каждом возрастном периоде.

Ребенку до трех лет еще не будут интересны игры с развернутым сюжетом, как для детей постарше. Старшие дошкольники, как правило, уже имеют опыт обучения, и с ними в большей мере использую задания и упражнения, связанные с формированием учебной деятельности. Это и работа над чтением и пониманием прочитанного, обучение счету и понимание условий задач, составление рассказов и умение вести диалог с собеседником.

— Вы сказали, что успех занятий во многом зависит и от мотивации родителей, их вовлеченности в процесс. Как вы организуете работу с родителями?

— Да, родители — активные участники реабилитационного процесса. Как показала практика, наиболее эффективным способом привлечения их к участию в процессе обучения ребенка являются короткие видеофрагменты с занятий, если ребенок находится в кабинете без родителя. Если же взрослый присутствует, то стараюсь по ходу выполнения упражнений комментировать ошибки и обращать внимание на динамику ребенка. Помимо этого, включаю родителя во взаимодействие с малышом. Это, как правило, позволяет маме или папе увидеть проблему, которая может возникнуть при выполнении того или иного упражнения дома. На практике стараюсь скорректировать действия взрослого, ведь он не всегда знает, как выполнить то или иное упражнение, может не до конца понимать цель и задачи, которое оно несет в себе.

— Какие ошибки могут допускать родители в ходе слухоречевой реабилитации ребенка?

— Например, в моей практике был случай, когда малышу, которому еще нет и двух лет, провели операцию по кохлеарной имплантации, и родители на радостях после первого подключения стали постоянно включать около малыша различные звуки и музыку, показывать в телефоне мультики и разные видеоролики. Помимо этого, пытались добиться, чтобы малыш сказал «мама» или «папа». Реакция ребенка после двух недель такого воздействия — уход от коммуникации, раздражение, капризы и плач.

Надо отметить, что до момента операции малыш не говорил. Из способов взаимодействия с родителями были только плач и активная мимика. Задача сурдопедагога в этот момент объяснить родителям этапы работы над формированием слухового восприятия, а также создать условия и возможности для ребенка произнести первое осознанное слово.

— Что, на ваш взгляд, будет способствовать тому, чтобы взрослые более внимательно относились к возможным нарушениям слуха и речи у детей, вовремя обращались к специалистам?

— Очень важная часть работы специалиста — это просвещение. Я активно веду соцсети, в которых освещаю темы, касающиеся особенностей обучения и воспитания детей с нарушениями слуха. Помогаю коллегам, которые обращаются с вопросами при затруднении в работе с детьми, у которых есть задержка речевого развития. Активно делюсь опытом с коллегами на профессиональных мероприятиях, участвую в написании и издании специальной литературы.

Как показывает практика, при достаточном уровне развития медицины, доступности проведения исследования слуха до сих пор существует проблема позднего обнаружения нарушенной слуховой функции. Время потеряно. И первичный дефект, нарушенный слух, влечет за собой такие проблемы, как нарушение памяти, внимания, мыслительной и познавательной деятельности, а также влияет на интеллектуальные способности и работу мозга в целом.

Таким примером может послужить ребенок после кохлеарной имплантации, которая была проведена ему в 2 года 10 месяцев. Диагноз нейросенсорная тугоухость 4 степени был поставлен малышу еще в три месяца. Но до момента операции малыш не был протезирован, с ним не проводились специализированные занятия. Соответственно, на момент его диагностики были выявлены грубые нарушения в познавательном развитии, задержка психоречевого развития. Уровень общего и речевого развития соответствовал 1,5‑летнему возрасту.

Другой пример — девочка 4,5 года, которая пришла в специализированную группу детского сада, где я работала, после двухлетнего пребывания в обычном саду. Там воспитатели боялись надевать ребенку слуховые аппараты, не привлекали к общим занятиям, так как ребенок не мог изъясняться. Сверстники не хотели общаться с ней, и девочка большую часть времени проводила около воспитателя. Соответственно, время ношения слуховых аппаратов было минимальным. Ограничение социального контакта со сверстниками привело к отсутствию интереса общения и понимания эмоциональных состояний окружающих.

— Какие методики, на ваш взгляд, наиболее успешно зарекомендовали себя в работе со слабослышащими детьми?

— Наиболее близкой для меня в работе с детьми с нарушением слуха является методика по формированию устной речи и обучению произношению, описанная Т. В. Пелымской и Н. Д. Шматко. Хотя я знакома и с методикой Э. И. Леонгард, так как проходила курс обучения у Эмилии Ивановны и некоторые принципы также использую в своей работе.

В современных реалиях ко мне приходит все больше детей после проведённой операции по кохлеарной имплантации. Придерживаюсь мнения, что таким детям нужны свои специфические методы обучения, например, методика «3П-реабилитации», авторы О. И. Кукушкина, Е. Л. Гончарова, А. И. Сатаева; «Слуховой метод» И. В. Королевой.

— А какие виды работы применяете на занятиях с детьми, имеющими комплексные нарушения?

— При планировании занятия для ребенка с комплексными нарушениями дело обстоит совсем по-другому. Тут скорее нужен комплексный подход, и какая‑то определенная методика для обучения такого ребенка не будет эффективной. При работе с такими детьми нужно понимать, что из нарушений является ведущим. Оценить актуальный уровень такого ребенка, а также зону ближайшего развития. Определить, какие вспомогательные средства могут быть применены для достижения положительной динамики в занятиях. Это может быть дактилология, глобальное чтение, обучение средствам альтернативной дополнительной коммуникации.

И, конечно, обязательным условием работы с такими детьми на занятиях является смена видов деятельности: например, чередовать слуховую нагрузку со зрительной и двигательной. Подбирать задания, которые активизируют все сенсорные системы. Это могут быть игры, связанные с умением определять по запаху предмет, без опоры на зрение. То есть ребенок с закрытыми глазами вдыхает аромат, например, банана. Узнаёт его и может назвать или показать (в случае отсутствия речи).

Такая игра, как «Найди наощупь», когда ребенок, не видя предмет, должен его найти, ощупав, способствует развитию мелкой моторики, тактильной чувствительности, пониманию расположения предмета и его частей в пространстве.

И, конечно, с детьми, имеющими нарушения слуха, нужно играть в игры, способствующие развитию слухового восприятия. Слушать звуки, которые окружают, учить различать их. Например, отличить по голосу собаку от кошки, мужской голос от женского. Понимать направление звука (справа, слева, внизу, наверху). Узнавать разные ритмы: марш, вальс, полька и т. п.

— А что думаете об использовании в работе сурдопедагога инструментов искусственного интеллекта, нейросетей и других новейших технологий?

— Как современный педагог, который постоянно учится, хочет узнавать новое, искусственный интеллект для меня интересное явление. Но я очень аккуратно отношусь к его сиюминутному применению в работе. Всё же живое общение, речь, эмоции нашим детям нужнее, нежели запрограммированная машина, хоть и с очень высоким интеллектом.

Применение данных технологий возможно, например, в качестве инструмента для подбора нужной литературы, иллюстрированного материала, помощи в диагностике или составления коррекционной программы. Мы знаем, что такие программы уже есть, они применяются учителями-­дефектологами в своей работе.

С некоторыми детьми я использую в процессе занятий различные компьютерные программы, если это позволяет уровень развития и физические возможности конкретного ребенка. С некоторыми семьями мы иногда переходим на онлайн-­режим занятий. Например, если ребенок много болеет, часто пропускает занятия, или если семья живет не в Москве, где я работаю, и добираться до кабинета долго.

— Как вы относитесь к инклюзивному образованию в России?

— Говоря про инклюзивное образование, мне хочется отметить, что для России это направление достаточно молодое. Впервые на законодательном уровне понятия «инклюзивное образование» и «адаптированная образовательная программа» появились в 2012 году, когда президент В. В. Путин подписал новый закон «Об образовании в Российской Федерации».

За прошедшие 12 лет произошло много позитивных изменений в отношении детей с различными нарушениями. У родителей появилась возможность выбора образовательного учреждения, куда может пойти ребенок. Дети с нарушением слуха получили прекрасную возможность находиться в речевой среде, общаться, получать необходимые навыки с нормотипичными детьми.

— Какие условия для ребенка после КИ или со слуховым аппаратом, по вашему мнению, должны быть созданы в общеобразовательных детских садах и школах, чтобы он мог полноценно учиться и развиваться?

— Как человек, проработавший более 15 лет в государственном учреждении, зная ситуацию изнутри, могу сказать, что есть проблемы с кадровым составом, с организацией доступной среды, с пониманием выстраивания самого образовательного процесса для ребенка с нарушением слуха.

Для полноценного развития и обучения ребенка, который носит слуховой аппарат или кохлеарной имплант, нужно четко понимать и знать особенности общего и психического развития таких детей, систему работы с ними, применять методы, наиболее эффективные для обучения и воспитания. Такие дети нуждаются в дополнительном контроле со стороны сурдопедагогов, психологов, логопедов.

Человек, работающий с таким ребенком, должен понимать смысл и важность слухопротезирования. Уметь помочь снять или надеть техническое средство, видеть, когда оно не работает, или села батарейка.

Особой областью работы с детьми, имеющими нарушения слуха, является семья. Понимание психологии, умение корректно общаться, объяснять родителю необходимость регулярных занятий, пояснять использование того или иного метода обучения, разъяснять, как необходимо вести себя с ребенком дома для достижения наилучших результатов в развитии.

— Знаю, вы участвуете во многих образовательных проектах. Расскажите о самых интересных и важных.

— Я являюсь научным сотрудником лаборатории образования и комплексной абилитации и реабилитации детей с нарушениями слуха Института коррекционной педагогики. Это дает мне возможность принимать участия в различных образовательных проектах. Например, в рамках реализации национального проекта «Образование» я записываю видео для базы знаний «Я — родитель», участвую в групповых онлайн-­консультациях.

Помимо просвещения родителей, выступаю в качестве спикера недель Института коррекционной педагогики «Детство равных возможностей», которые проходят в различных областях России. Также с коллегами организую и провожу различные конференции, семинары и мастер-­классы для педагогов, которые занимаются частной практикой в статусе самозанятых или работают в сфере допобразования для детей с ОВЗ.

— Где черпаете идеи и вдохновение для работы?

— Идеи и вдохновение для работы всегда приходит во время обмена опытом и встреч с коллегами, при посещении различных культурных мероприятий: выставок, спектаклей, фестивалей, мастер-­классов. И не всегда последние связаны с профессиональной деятельностью.

— Что дает вам ваша работа? Какие эмоции испытываете от общения с детьми? Что дает энергию и силы учить и учиться?

— Моя работа является неотъемлемой частью жизни. Кажется, что вся семья вовлечена в этот процесс. Если близкие видят какие‑то интересные книги, игрушки, программы по ТВ, всегда спрашивают, вдруг мне тоже нужно это в работе.

Дефектология научила меня терпению, принятию и гуманности. Меня не перестают удивлять истории семей, где воспитываются дети с нарушениями слуха, возможности и потенциал этих детей.

Бывает, в собственной жизни происходят какие‑то неприятные события, но как только переступаешь порог рабочего кабинет, садишься напротив малыша, погружаешься в занятие, все «дурные» мысли исчезают, настроение улучшается, и все проблемы кажутся разрешимыми и уже не такими сложными.

— Что для вас является показателем успеха?

— Показатель успеха в работе — это уровень доверия ребенка и его семьи. Как только появляются первые результаты, как только родителям становится легче понимать собственного ребенка и общаться с ним, приходит осознание, что все усилия были не зря.

Когда малыш приносит на занятия свои «драгоценности», любимые игрушки и вещи, чтобы показать их тебе, — это тоже успех. В каждом конкретном случае — свой успех. Кто‑то наконец‑то научился дуть в дудочку, кто‑то складывать слова из разрезной азбуки и читать таблички, кто‑то начал различать слова на слух, а кто‑то уже сам сочиняет рассказы и составляет задачи для педагога. И все это — успех для конкретного ребенка, его семьи и для меня лично.

А чтобы закрепить успех, чтобы он стал регулярным, хороший педагог никогда не прекратит учиться и получать новые знания. Прогресс не стоит на месте. Сурдопедагогика тесно связана и с медициной, и с общей педагогикой, с психологией, с лингвистикой. Нужно быть в курсе последних событий и исследований, брать новые знания, применять их на практике, но при этом не забывать про фундаментальную научную базу и первоисточники, на которых строилась наука — сурдопедагогика.

В заключении хочется сказать, что профессия сурдопедагога уникальна и многогранна. Чтобы ее познать, нужно очень любить то, чем занимаешься. Быть внимательным к деталям, не стесняться обращаться за помощью к коллегам. А главное — быть честным перед тем, кто очень нуждается в твоей помощи.