Имя Якова Михайловича Сапожникова хорошо известно в мире сурдологии и аудиологии. В далеких 80‑х годах прошлого века смелые эксперименты молодых ученых-оториноларингологов, в числе которых был и Сапожников, позволили провести в Советском Союзе первые кохлеарные имплантации, создать системы для регистрации слуховых вызванных потенциалов, разработать методические рекомендации по отбору кандидатов для КИ… Всю свою профессиональную жизнь Яков Сапожников посвятил изучению огромного и неизведанного на тот момент мира диагностики и лечения нарушений слуха. Для себя же в профессии он выбрал девиз: Qui bene diagnostitur — bene curatur (лат.). Кто хорошо диагностирует — хорошо лечит. Поиски эффективных способов диагностики Яков Михайлович продолжает и по сей день, являясь главным научным сотрудником ФГБУ НМИЦО ФМБА России и передавая опыт, знания и стремление к научной деятельности.
Яков Михайлович сапожников — главный научный сотрудник ФГБУ НМИЦО ФМБА России, доктор медицинских наук, профессор, Отличник здравоохранения РФ, врач оториноларинголог высшей квалификационной категории, Лауреат премии Правительства Москвы.
— Ваше имя хорошо известно оториноларингологам и сурдологам нескольких поколений. А почему вы сами выбрали эту специальность?
— Я родился в медицинской семье офицеров-фронтовиков, для которых Великая Отечественная война закончилась в Прибалтике, а именно в г. Вильнюсе, столице Литовской ССР.
Специальность оториноларинголога выбрал из-за своего глубокого интереса к медицине и желания помогать людям с проблемами уха, горла и носа. Во время учебы в медицинском институте я увлекся ЛОР-болезнями и после прохождения интернатуры по этой специальности решил, что это идеальное направление для меня. Увлекшись ЛОР-хирургией и освоив все основные операции, я понял, что могу помочь многим людям, испытывающим проблемы со здоровьем ушей, горла и носа.
Переезд в Москву и работа в больнице им. С. П. Боткина стали для меня новым этапом в карьере. Здесь я начал интересоваться научной работой и стал участвовать в научных исследованиях. По рекомендации профессора Дайняк Лии Борисовны я отправился к доктору медицинских наук Богомильскому Михаилу Рафаиловичу, который собирал сотрудников для научных исследований. Так я начал заниматься научной работой в ординатуре на ЛОР-кафедре лечебного факультета 2‑го Московского ордена Ленина государственного медицинского университета им. Н. И. Пирогова.
Мой выбор специальности оториноларинголога был обусловлен моим интересом к медицине, желанием помогать людям и возможностью проводить научные исследования в данной области.
— Если постараться сказать коротко, в чем, по вашему мнению, была основная задача сурдологии в 70‑80‑х годах XX века? Какие темы и направления интересовали вас и ваших коллег с научной точки зрения в те годы?
— В период 70‑80‑х годов XX века основной задачей сурдологии было развитие новых методов диагностики, лечения и коррекции тугоухости и глухоты. Благодаря организации Лаборатории Моделирования искусственного уха при кафедре Физики 2‑го Московского ордена Ленина государственного медицинского университета им. Н. И. Пирогова и совместной работе оториноларингологов, физиков, электронщиков, физиологов и морфологов были созданы новые технические средства для кохлеарных имплантаций (КИ).
Научные направления, которые интересовали меня и моих коллег в те годы, включали в себя разработку процессоров и электродов для КИ, изучение электрокохлеографии и промонториального теста для отбора кандидатов на имплантацию. Важным было также совершенствование методов диагностики тугоухости и глухоты у детей с помощью аудиометрии и других аудиологических исследований.
В результате нашей работы в начале 1982 года были проведены первые кохлеарные имплантации в нашей стране, что стало значимым событием и получило широкое освещение как в центральной печати, так и в журналах на иностранных языках. В ходе дальнейших исследований и практической работы были сформулированы новые методические рекомендации, разработаны современные методы аудиологической диагностики и проведены исследования по коррекции тугоухости и глухоты у детей.
Моей дальнейшей работой стали организация аудиологической лаборатории и внедрение современных методов диагностики и лечения слуховых нарушений у детей. Важным шагом в моей научной карьере стала защита кандидатской диссертации на тему особенностей сенсоневральной тугоухости и глухоты у детей на основе электрокохлеографии и промонторных тестов. В дальнейшем, в 1996 году, я успешно защитил докторскую диссертацию, посвященную современным методам диагностики, лечения и коррекции слуховых нарушений у детей.
Таким образом, в 70‑80‑х годах XX века основной задачей сурдологов было внедрение новых технологий в диагностику и лечение слуховых нарушений, что привело к значительным достижениям в данной области и улучшению качества жизни пациентов.
— Очевидно, что технологии и методы диагностики нарушений слуха за последние 50 лет сильно шагнули вперед. Но и в свое время в отдельных направлениях вы были пионером внедрения современных на тот момент инструментов и подходов к выявлению и лечению тугоухости. Расскажите, о них подробнее.
— Действительно, в области сурдологии и методов диагностики нарушений слуха произошел значительный прорыв, и внедрены современные, на тот момент, инструменты и подходы, которые стали отправной точкой для последующих достижений.
Во-первых, в условиях отсутствия персональных компьютеров и интернета мои коллеги и я создали системы для регистрации слуховых вызванных потенциалов (СВП) на основе аналого-цифровых преобразователей. Это позволило повысить чувствительность измерений и значительно улучшить качество диагностики нарушений слуха.
Во-вторых, в силу отсутствия существующей отечественной литературы по теме кохлеарных имплантаций нам пришлось самим переводить материалы с разных языков и использовать услуги переводчиков. Мы изготовили процессоры и электроды для кохлеарных имплантаций, а также разработали первые методические рекомендации по отбору кандидатов для КИ.
В-третьих, в 1980‑1981 годах мы провели первый отбор кандидатов для кохлеарных имплантаций в нашей стране и получил разрешение на первые операции. В начале 1982 года были успешно проведены первые КИ, что вызвало большой резонанс и получило широкое освещение в прессе и медицинских изданиях на иностранных языках.
После успешного внедрения методов кохлеарных имплантаций и исследований в данной области мы организовали аудиологическую лабораторию на базе знаменитой Морозовской детской клинической больницы. Здесь мы применяли все современные методы аудиологической диагностики, включая скрининг недоношенных новорожденных и определение особенностей их слухового анализатора.
Кроме того, в 1984 году я защитил кандидатскую диссертацию, а затем провел научную и практическую работу, включая участие в обследовании новорожденных и разработку методических рекомендаций. Мои результаты и исследования были представлены в Национальных руководствах по болезням уха, горла и носа детского возраста.
Таким образом, наша деятельность в области сурдологии и создание современных методов диагностики слуховых нарушений в свое время внесли значительный вклад в развитие сурдологии как науки и практики. Исследования и методические наработки стали отправной точкой для последующих разработок и улучшения методов диагностики и лечения нарушений слуха.
— Какие случаи из вашей медицинской практики, связанные с применением новых, уникальных для того времени методов аудиологической диагностики и/лечения, вы считаете наиболее успешными, интересными? Что запомнилось больше всего?
— Из моей медицинской практики особенно запомнилось, и считаю наиболее успешным и интересным, проведение первых кохлеарных имплантаций (КИ) в нашей стране в начале 1982 года. В то время область кохлеарных имплантаций была практически новой и редкой для международного медицинского сообщества, особенно в отношении применения этого метода у взрослых позднооглохших, владеющих речью.
Проведение отбора кандидатов для кохлеарных имплантаций в тот период было действительно значимым и сложным моментом. Я разработал первые методические рекомендации, посвященные критериям и методам отбора пациентов. Помимо стандартных методов диагностики, я применял транстимпанальную электрокохлеографию и промонториальный тест, что позволило более точно и эффективно выбирать кандидатов для КИ.
Имея результаты отбора кандидатов и разработанные методические рекомендации, состоялось памятное заседание Ученого медицинского совета при Минздраве СССР, где нам было предоставлено разрешение на проведение первых 10 операций по кохлеарным имплантациям. Этот момент стал кульминацией нашей работы и показал важность и значимость разработанных методик.
В начале 1982 года мы успешно провели первые кохлеарные имплантации в нашей стране, что стало значительным событием и получило широкое освещение и резонанс в центральной печати и специализированных журналах на иностранных языках. Этот успех позволил продвинуться вперед в области лечения тугоухости и глухоты.
Совместная работа с профессором Михаилом Рафаиловичем Богомильским и другими коллегами, включая проведение слухоречевого тестирования после КИ, показала взаимодействие специалистов и важность командной работы в достижении успеха в лечении слуховых нарушений.
Эти события, связанные с началом и успешным проведением первых кохлеарных имплантаций в нашей стране, останутся для меня одними из самых важных и памятных событий в моей медицинской практике. Эти события не только повлияли на мое профессиональное развитие, но и принесли пользу и благо пациентам с нарушениями слуха.
— Вы участвовали в разработке первого отечественного кохлеарного импланта в начале 1980‑х гг. Расскажите, как это было. Почему проект не получил в то время широкого распространения и дальнейшего развития?
— Участие в разработке первого отечественного кохлеарного импланта в начале 1980‑х годов было уникальным опытом, которые запомнился на многие годы. В это время вместе с коллегами из различных областей — оториноларингологами, физиками, электронщиками, физиологами и морфологами, мы организовали Лабораторию Моделирования искусственного уха при кафедре Физики 2 МОЛГМИ им. Н. И. Пирогова.
Проект разработки кохлеарного импланта охватывал не только клиническую часть на базе отделения ЛОР МСЧ‑32 и экспериментальную в ЦНИЛе 2 МОЛГМИ, но также требовал совместной работы по созданию специализированной техники и методик для КИ. В условиях того времени, когда не было персональных компьютеров и интернета, разработка СВП для регистрации на базе аналого-цифровых преобразователей и другие технические достижения, такие как хлорирование серебряных отводящих электродов и звукоизолированная камера, требовали множество инноваций и технического мастерства.
Почему проект не получил в то время широкого распространения и дальнейшего развития? Возможно, это связано с общим отсутствием отечественной литературы и опыта в области кохлеарных имплантаций, что делало эту тему весьма уникальной и непередаваемой для большинства врачей и специалистов. Также сложность технической стороны проекта и конкуренция с уже утвердившимися методами и технологиями в медицине могли затруднять его внедрение и распространение.
Несмотря на ограничения времени и контекста, участие в этом проекте было значимым для меня лично и для развития медицины в целом, поскольку он явился отправной точкой для последующих исследований в области кохлеарных имплантаций и ушных протезов.
— По какому пути, на ваш взгляд, должна развиваться современная сурдология?
— Современная сурдология как важное направление медицины и науки должна продолжать развиваться в направлении интеграции передовых технологий, искусственного интеллекта, цифровизации и алгоритмов машинного обучения.
С развитием техники и технологий, предоставляющих широкие возможности для диагностики и лечения слуховых нарушений, важно интегрировать в практику современные медицинские устройства, программное обеспечение, а также телемедицину для удаленного консультирования и мониторинга пациентов.
Применение ИИ и алгоритмов машинного обучения позволяет оптимизировать процессы диагностики и лечения, а также создавать персонализированные программы реабилитации и ухода за пациентами с нарушениями слуха.
Цифровая обработка данных и электронное хранение медицинской информации способствует улучшению доступности медицинских услуг, снижению ошибок диагностики и повышению эффективности ведения пациентов.
Важным шагом в развитии сурдологии является обучение квалифицированных специалистов, в том числе аудиологов, сурдологов, ортопедов, ученых и исследователей, с учетом актуальных технологических исследований.
Современная сурдология должна активно внедрять результаты научных исследований в клиническую практику, а также поддерживать активное взаимодействие между наукой и практикой для разработки эффективных методов лечения и реабилитации.
Имея опыт и экспертизу в области аудиологии и слухопротезирования, а также с учетом активной научной работы и образовательной деятельности, я горжусь возможностью вносить свой вклад в развитие сурдологии. Поддерживая междисциплинарный подход и использование передовых технологий, я надеюсь, что современная сурдология будет продолжать эволюционировать и приносить пользу пациентам с нарушениями слуха, способствуя их полноценной интеграции в общество и повышению их качества жизни.
С 2013 г. работаю в должности главного научного сотрудника в ФГБУ НМИЦО ФМБА России в отделе аудиологии, слухопротезирования и слухоречевой реабилитации. После того как в 2017 году отдел возглавил Антон Сергеевич Мачалов, работа в отделе стала более эффективной. Значительно выросли объем и качество консультативной и реабилитационной помощи, кроме этого активизировалась научная работа. Под руководством доктора медицинских наук, доцента Мачалова Антона Сергеевича планируется защита нескольких кандидатских диссертаций, а также докторской диссертации, ведется педагогическая работа с курсантами и ординаторами.
— Что для вас является главным показателем успеха в профессии? Считаете ли вы свой профессиональный путь успешным? Что можете пожелать молодым ученым и врачам сурдологам-оториноларингологам?
— Главным показателем успеха в моей профессии является способность вносить значимые изменения в жизнь пациентов, помогая им преодолеть слуховые нарушения и интегрироваться в общество. Для меня успех также связан с постоянным развитием как специалиста, научным ростом, обучением и передачей знаний дальше.
Участие в первых кохлеарных имплантациях в нашей стране добавило сил для дальнейшей работы в области сурдологии и оториноларингологии. Я считаю свой профессиональный путь успешным, так как до сих пор имею возможность работать в ФГБУ НМИЦО ФМБА России, где проводятся современные и передовые методы клинических исследований, а также активно занимаются сурдопедагогической работой и настройкой слуховых аппаратов на самом высоком уровне.
Важным принципом, которым я придерживаюсь в своей работе, является латинская поговорка: «Qui bene diagnostitur — bene curatur» (Кто хорошо диагностирует, тот хорошо лечит). Поразмыслить над этим, постоянно стремиться к совершенству и эффективной диагностике — это даст возможность оказывать качественную помощь и лечение пациентам с нарушениями слуха. Моя надежда на будущее заключается в разработке отечественной системы для клинических исследований, сравнимой по уровню качества с мировыми стандартами, что способствует улучшению практики и помощи пациентам с нарушением слуха в нашей стране.
Моим главным пожеланием молодым ученым и врачам, специализирующимся в области сурдологии и оториноларингологии, является постоянное желание к самосовершенствованию, обучению и профессиональному росту. Важно быть стойкими, настойчивыми и готовыми к постоянным вызовам, которые представляют различные слуховые нарушения. Необходимо активно участвовать в научных исследованиях, осваивать новейшие технологии и методики диагностики и лечения, а также учитывать важность своевременной диагностики и реабилитации у детей с нарушениями слуха.
На фото: Мачалов А. С., Сапожников Я. М., Карпов В. Л.
