Елена Кочева: «Нужно уметь слышать друг друга»

Руководитель благотворительной организации «Капли звуков» из Калининграда считает, что глухота — не приговор. Не надо ее воспринимать как проблему, меняющую жизнь, ставящую все с ног на голову. С ней можно и нужно жить как обычно. Но приложив определенные усилия, в том числе с помощью профессионалов.

Елена, в декабре отмечали Международный день инвалидов. В СМИ и соцсетях рефреном снова зазвучало: «МЫ должны помогать ИМ», «ОНИ должны иметь равные права и возможности с НАМИ». То есть идет вольное и невольное разделение на МЫ и ОНИ. Деятельность вашей организации направлена на то, чтобы ваши подопечные не чувствовали этого разделения. Как вы этого добиваетесь? Достаточно ли для этого доброго сердца и желания помогать?

— Я не делю людей. Это — человек. И неважно, хороший у него слух или нет. Все зависит от нашего умения общаться. И нужно понимать, что наш мир — не чёрно-­белый, у него миллион оттенков. Причем необязательно пытаться что-то исправить. Это вопрос восприятия.

Например, я не считаю, что глухота нуждается в коррекции, кроме как слуховыми аппаратами, имплантами, реабилитацией. У нас же учебники для глухих — это учебники коррекционной школы. Нет, это должны быть учебники для глухих, но корректировать ничего не надо. И не надо делить на МЫ и ОНИ.

— В случае со слабослышащими людьми проблема буквальная: как находить общий язык? Как находиться в одном социальном поле? Уметь слушать и слышать?

— Есть шесть основных правил общения. Нужно соблюдать эти правила, понимать, что, когда ты общаешься со слабослышащим человеком, не нужно жевать, не нужно говорить ему что-то со спины. Надо убедиться, что он понимает, уточнить у него. Все остальное общение строится так же, как с обычным человеком, разницы нет.

И, когда я все это поняла, в том числе на опыте со своим ребенком, появилось желание помогать таким людям и их семьям. По сути, это была и остаётся родительская организация. Сначала появилась идея, потом мы ее юридически оформили.

— Сложно было поначалу?

— Мы действовали по принятым правилам, поэтапно. Люди боятся всего нового, боятся ошибок. На самом деле, из ошибок рождаются открытия и достижения. Не нужно бояться ошибаться. Постепенно мы все осилили.

— «Капли звуков» — красивое и нежное название. Как оно появилось?

— Мы придумали порядка пятидесяти вариантов, потом оставили десять, через неделю их осталось три. Опросили знакомых и друзей — и так выбрали «Капли звуков».

— Что уже сделано за три года работы? Расскажите о своих проектах. Они уникальны для России?

— Многие подобные организации делают что-то похожее, но нам не хватает объединения. Нужно объединять опыт и этим опытом делиться, иначе каждый будет плескаться в своей лужице.

Нам хотелось бы делать больше, но мы делаем то, что у нас хорошо получается.
Мы гордимся своей театральной студией. Ребята готовятся сейчас к итоговому спектаклю. Это сложный творческий процесс, как в настоящем театре: нет ролей, которые нужно выучить, — есть роли, которые нужно создать.

В наступившем году планируем возобновить работу нашего клуба жестового языка. Это единственное место в Калининграде, где любой человек может познакомиться с жестовым языком и с психологией глухих людей. Казалось бы, с глухими можно прекрасно общаться через мессенджеры, но, пока вы не узнаете особенностей общения, вам это будет все равно сложно.

Жестовый — это другой язык, со своей грамматикой, со своими особенностями и правилами. Когда вы будете знать его основы, вам будет проще переписываться и общаться с глухими. И в первую очередь мы рассказываем про психологию, чтобы люди понимали, что у глухих — другой язык. Также мы осуществляем дублирование экскурсий на жестовом языке. Они пользуются огромной популярностью, потому что очень нужны и интересны. Глухие тоже хотят ходить в музеи и понимать, что там рассказывают экскурсоводы.

У нас стартовал проект «Шаг в будущее». Это видеоролики про наших ребят, про их мечты, кем они хотят стать. Организовываем и проводим мастер-­класс по выбранным профессиям. Одна девочка хочет стать поваром — в настоящем ресторане ей помогали готовить два шеф-повара. Другая девочка, мечтающая стать кинологом, с помощью профессионала сделала танец с собаками. С помощью этих роликов мы показываем, что глухие люди могут выбирать любую профессию, стать тем, кем захотят. Важно, чтобы каждый из нас это понимал.

Я считаю, что благотворительность — это системная работа, где должны работать и опытные отраслевые специалисты. У нас это сурдопедагоги, аудиологи. К сожалению, специалистов нашего профиля не хватает, при этом с каждым годом все больше детей нуждаются в их помощи. Мы стараемся прибегать к помощи специалистов из других регионов.

— Вам помогают эксперты разных стран. Какие вопросы вы затрагиваете? Чем отличается зарубежный опыт от российского? Что можно с успехом применить у нас?

— Обычно мы спрашиваем: а как у вас? Например, почему в Финляндии больше нет школ для глухих? Как строится процесс обучения? Мы стали использовать финско-­исландскую модель: глухой ребенок учится с помощью тьютора среди слышащих. И убедились в правильности этой модели: другие ребята быстро учат язык жестов, получается полноценное общение, никаких проблем с коммуникацией и без помощи тьютора.

Но у нас в школах, увы, нет русского жестового языка. Это сильно усложняет жизнь, ведь нет единых правил языка. Национальный жестовый язык нужно обязательно развивать. Учить голосом нужно, только убедившись, что все дети нас слышат.

— Что вы можете сказать мамам, которые оказались в сложной ситуации? Вы ведь не понаслышке знаете проблемы мам детей-­инвалидов. Как не остаться семье один на один с проблемами? Какие первые шаги по их преодолению?

— Во-первых, слуховой аппарат у ребенка не означает, что его жизнь испорчена, что он становится особенным, и его нужно опекать. Это всё тот же обычный ребенок! И чем меньше мы его опекаем, тем самостоятельнее он вырастет, как и все дети.

Во-вторых, нужно учиться слушать его самого. Не говорить, что нужно ему, а слышать, что хочет он сам. Не говорить, что он что-то должен. Важно, чтобы даже ношение слуховых аппаратов было комфортным и осознанным.

Впервые придя к нам, родители спрашивают: что делать и как дальше жить? Как жили, так и живите раньше. Просто с учётом того, что ребенок носит слуховой аппарат.

— В вашей организации много волонтеров. Как и какие люди к вам приходят? Почему хотят помочь? Кроме финансовой, какая помощь нужна?

— Волонтеры у нас есть, но хотелось бы больше, конечно. Правда, у меня во всем так — хочется, чтобы всё было ещё лучше, чем есть. Я перфекционист.
Волонтеры к нам приходят и говорят: хочу вам помогать. Многие люди хотят делать что-то хорошее, доброе. Им это нравится.
Для меня благотворительность — это попытка что-то поменять к лучшему рядом со мной. Потихоньку, по шажочку.

— Вернёмся к нашему первому вопросу. МЫ и ОНИ. Невольно признается проблема, что у инвалидов меньше прав, свобод и возможностей. Это в корне неправильно и аморально. И это проблема отнюдь не философская. Инвалиды выключены из социума? Сколько и каких должно быть организаций, подобных вашей, чтобы ситуация изменилась? Как нам всем уйти от МЫ и ОНИ?

— Да, инвалиды выключены из социума. Увы, это серьезная проблема нашего общества. На три хорошие истории приходится семь плохих. Это когда ребенок плохо говорит, плохо пишет и общается. Бывает, развитие не идёт или идёт крайне медленно.

При этом нельзя так ставить проблему, что ее должно решать исключительно государство. Это общая проблема, и во многих странах решается именно за счёт частных средств. Мы должны привыкнуть, что нам никто ничего не должен.
Общество должно быть единым. И инвалидов нельзя от него отделять.