Уникальное научное наследие и перспективы развития

Институт коррекционной педагогики отметил вековой юбилей. Дата серьезная и значимая, как и сама деятельность, которой на протяжении многих десятилетий занимаются сотрудники ИКП. По какому пути пойдет развитие системы специального и инклюзивного образования в России, и как опыт прошлого помогает современным детям и взрослым с ограниченными возможностями здоровья эффективно учиться и социализироваться в обществе? О достижениях и проблемах коррекционной педагогики в России рассказала Татьяна Соловьева, директор ФГБНУ «ИКП».

— В ноябре 2023 года Институту коррекционной педагогики исполнилось 100 лет. За всю историю становления и развития не раз менялись названия учреждения. А что было самым важным, на ваш взгляд, по сути? Ради чего учреждение создавалось изначально, и какие цели ставят его сотрудники и специалисты сегодня?

— Институт коррекционной педагогики — ведущий научный центр в области изучения проблем образования, психолого-­педагогической реабилитации и абилитации детей и взрослых с ограниченными возможностями здоровья, с инвалидностью. На протяжении своей истории наш институт решал разные задачи научно-­методической поддержки российской системы специального образования. При этом основные направления деятельности остались почти неизменными со времен основателя — Всеволода Петровича Кащенко.

Среди них изучение развития детей с проблемами здоровья, разработка содержания и направлений коррекционно-­развивающего обучения и воспитания, помощь семье особого ребенка и обучение специалистов. Во все годы институт обеспечивал задачи реализации государственной образовательной политики, с одной стороны, и научно обосновывал пересмотр таких задач в процессе дифференциации и совершенствования специальных детских садов, школ, профессиональных образовательных организаций. Мы никогда не поддавались влиянию общественных течений, позициям некоммерческих образовательных организаций, в том числе зарубежных, относясь при этом к ним с вниманием и уважением. Интересы российских детей, их родителей и специалистов были и останутся нашими приоритетами.

— Правильно ли я понимаю, что в XX веке в основном наиболее распространенным был подход раздельного обучения детей без особенностей здоровья и развития и тех, кто имел различные нарушения (глухие, слепые, умственно отсталые, с дефектами опорно-­двигательного аппарата и т. д.)? Чем это было обусловлено? Есть ли преимущества раздельного обучения и показания к его применению в настоящее время?

— Такое «раздельное» обучение основано на разработанности программ, методик, учебников и пособий, игр и игрушек для разных возрастных и нозологических групп детей. Это позволило на основе индивидуально-­дифференцированного и системно-­деятельностного подходов организовать в Советском Союзе развернутую сеть специальных (коррекционных) дошкольных образовательных учреждений и школ.

Результатом стала подготовка образованных людей с нарушениями слуха, зрения, опорно-­двигательного аппарата. Взрослые с интеллектуальными нарушениями за счет качественно организованного трудового обучения включались в профессиональную деятельность. Дети с речевыми нарушениями, темповыми проблемами развития, с амблиопией и косоглазием благодаря всесторонней коррекционно-­развивающей помощи получали возможность компенсировать имеющиеся проблемы в развитии. И это все бесплатно. На мой взгляд, достойный результат. Нам есть чем гордиться.

Но время меняется. Развитие медицинской помощи, новые технологии комплексной реабилитации создают условия для профилактики вторичной инвалидизации, повышают качество, результативность работы логопеда, дефектолога, психолога. Но это при условии систематичности коррекционно-­развивающей работы с привлечением квалифицированных психолого-­педагогических кадров. Специальные школы в большинстве случаев сохраняют кадровое обеспечение, продуманную пространственно-­временную среду.
В общеобразовательных организациях обеспечить сопоставимые условия крайне сложно.

— Всем ли детям, на ваш взгляд, подходит инклюзивное обучение, о котором сейчас много говорят? Какие принципы инклюзивного образования, на ваш взгляд, являются основными? Кому и для чего оно нужно?

— Где бы ребенок ни учился, его образование должно быть специальным. Так в своих работах писал известный российский ученый Владимир Иванович Лубовский. Большинство современных исследователей в области дефектологии с ним согласны. С чем это связано? Когда речь идет о детях с особенностями психофизического развития, мы понимаем, что причины и механизмы возникающих у них трудностей в обучении и общении могут быть разными, но всегда им объективно сложно включиться во взаимодействие со взрослыми и сверстниками, провести анализ и обобщение информации за то же время и с тем же результатом, как их сверстники без нарушений развития. В чем же заключается «специальный» характер образования"? Не только в создании специальных материальных условий, а прежде всего в отборе и особом структурировании содержания обучения, использовании методов и методик, содержащих «обходные пути» включения в культуру (важнейшее положение культурно-­исторической психологии Льва Семеновича Выготского). Следовательно, форма обучения, например, инклюзия, остается вторичной по отношению к смыслу и задачам, определяемым особыми образовательными потребностями конкретного ребенка.

Если говорить о принципах инклюзивного обучения детей с ограниченными возможностями здоровья, то основной я уже озвучила. Среди других: грамотная организация и управление процессом психолого-­педагогического сопровождения со стороны руководителя школы или детского сада, пошаговый контроль за текущими результатами с единственной целью — обновление задач обучения и воспитания, отвечающих актуальным и потенциальным возможностям обучающегося, проектирование безопасной здоровьесберегающей среды, взаимопонимание и двусторонняя готовность к компромиссу при взаимодействии семьи и педагогического коллектива.

— Расскажите о наиболее успешных, по вашему мнению, практиках инклюзивного образования? Как и где они были реализованы?

— Понятие успех или успешность многогранное, определяемое в том числе соответствием полученного результата ожиданиям разных участников образовательных отношений. Любая практика имеет свои достоинства и недостатки. Часто ситуация успеха — это результат совместных усилий многих специалистов при прямом заинтересованном участии родителей. Важно помнить о состоянии здоровья детей с особыми образовательными потребностями, о своеобразии их психофизического развития. Когда это учитывается, когда рядом с ребенком грамотный специалист, шансы на успех возрастают. Но абсолютно положительных, как и наоборот, примеров мне неизвестно.

— Какие актуальные проблемы инклюзивного обучения глухих и слабослышащих детей в России вы могли бы отметить? Дефицит кадров, техническая неготовность школ к обучению детей с ограничениями здоровья по слуху, пассивная позиция руководителей образовательных учреждений?

— Прежде всего, дефицит учи­телей-­дефектологов (сурдопедагогов), имеющих профильное высшее образование. Кадровая проблема затрагивает разные социальные сферы, но это не значит, что ее надо игнорировать. Министерством просвещения РФ организуются масштабные мероприятия по профессиональной переподготовке сурдопедагогов, увеличены бюджетные места в педагогических вузах. Это важные меры. В рамках федерального проекта «Современная школа» национального проекта «Образование» обеспечена модернизация образовательной среды специальных школ, в том числе обучающих глухих и слабослышащих детей. Коррекционные школы получили новое оборудование для организации уроков, занятий по коррекционно-­развивающим курсам, раннему обучению профессии.

Среди перспектив развития данного проекта — создание на базе специальных образовательных организаций ресурсных центров поддержки инклюзии. Такой опыт уже есть во многих регионах России. Сетевое сотрудничество отдельных и общеобразовательных школ создает условия для повышения качества обучения при возможной гибкой смене образовательного маршрута.

— Насколько популярна сегодня, по вашим оценкам, специальность дефектолога, сурдопедагога? Есть ли надежда, что-то когда-то этих специалистов будет хватать на всех? Что, по-вашему, могло бы помочь привлечь молодых специалистов на работу не только в крупные города и центры, но и в небольшие, отдаленные населенные пункты, где дефицит таких кадров стоит очень остро?

— В условиях, когда в стране только две профильные кафедры сурдопедагогики (ФГБОУ ВО «МПГУ», ФГБОУ ВО «РГПУ им. А. И. Герцена») говорить о популярности профессии сурдопедагога сложно. Но и открыть новые кафедры быстро не получится. Причина — острый дефицит научно-­педагогических кадров, профессорско-­преподавательского состава, обладающего искомой квалификацией. Решение может быть в виде комплекса мер. Знаю, что Министерством просвещения РФ совместно с Министерством науки и высшего образования РФ ведется разработка специальной дорожной карты развития дефектологического образования в стране. Так что надежда на возрождение широкой профильной подготовки сурдопедагогов есть.
Вопросы трудоустройства выпускников, готовых и способных работать с детьми с нарушениями слуха, поднимались не раз на площадках разного уровня. Региональные программы поддержки молодых специалистов содержат стимулирующие меры. Почему они работают недостаточно? Ответ выше. Абитуриенты приезжают в Москву и Санкт-­Петербург, планируя остаться там работать. И остаются. Следовательно, нам необходимо либо продумать механизмы закрепления студентов за будущим местом работы еще на этапе вузовской практики, либо обеспечить подготовку по месту жительства.

— Как, на ваш взгляд, современные технологии, искусственный интеллект, нейросети могут повлиять на развитие коррекционной педагогики? Используют ли специалисты института эти технологии в своей работе? Как вы думаете, в каком направлении пойдет коррекционная педагогика в будущем? Что ее ждет? Сможет ли она стать более эффективной для детей, имеющих те или иные особенности здоровья и развития?

— Сложный и интересный вопрос. Да, сотрудники института вовлечены в междисциплинарные исследования в данной области. Мы разрабатываем, адаптируем, апробируем цифровые образовательные платформы, ищем пути обучения технологиям программирования, моделирования игровых миров детьми с ограниченными возможностями здоровья, тренажеры по распознаванию потенциально опасных ситуаций общения и обучения алгоритмам поведения в них. Среди последних запатентованных разработок широко используемые не только в России, но и в Узбекистане, Республике Беларусь интерактивные конструкторы адаптированных образовательных программ для детей с комплексными, в том числе сенсорными, нарушениями развития.

Однако мы еще не подошли к решению важнейшей задачи: возможно ли обучение нейросети технологиям ассистирования учителю-­дефектологу в исполнении им задач диагностики, обучения, развития детей и взрослых. Увидеть, подтвердить или опровергнуть позитивное влияние или риски «допуска» искусственного интеллекта к сфере формирования человеческих отношения можно только через научное исследование.

— Что бы еще хотели рассказать или добавить?

— В заключении отмечу, Институт коррекционной педагогики создан, сохранен и развивается только благодаря уникальному научному дефектологическому сообществу. Исторически сложилась особая миссия нашего института — научно-­методическое сопровождения развития системы специального и инклюзивного образования, социализации и адаптации детей и взрослых с ограниченными возможностями здоровья. Сегодня мы стоим на плечах титанов — наших учителей. Наша задача передать уникальное научное наследие, культуру научного труда потомкам. Уверена, что благодаря нашим молодым коллегам у нас это получится.

Фото предоставлены пресс-службой.